В плену гамулов - Анна Рыжак
Роман за эти дни пересмотрел свое отношение к жизни. Он думал, что раз она может оборваться в любой момент, не стоит откладывать то, что действительно интересно. Он решил открыть сеть кафе и в одном из них вместе с детьми и женой иногда работать поварами на кухне, чтобы сплотить семью и чтобы быть полезными людям.
Между ними сидел Иван и задумчиво смотрел в одну точку, он будто до сих пор находился в ледяном оцепенении и не согрелся от нескольких суток снежной хватки. Его взгляд был пуст, будто часть души осталась там, на вершине, вместе с погибшей группой.
***
Вертолет приземлился в посёлке Ключи, и машина скорой помощи увезла Ивана в больницу, его надолго госпитализировали с обморожением.
Настя и Роман поехали вместе с сотрудниками поисково-спасательного отряда в Петропавловск-Камчатский. Они не стали гулять по городу, не пошли на запланированную экскурсию, включенную в тур. Сразу улетели в Новосибирск, ведь родные уже не находили себе места от беспокойства, круглосуточно читали новости — не появились ли какие-то подробности.
На следующий день вертолет забрал тела погибших и вторую группу спасателей, что разбили лагерь в ожидании туристов.
Глава 53. Смотри в свою душу
Крупные мазки кисти заполняли полотно зелеными и синими красками. Настя смешивала цвета в фарфоровой палитре в поисках подходящего оттенка, она наслаивала один цвет на другой, добиваясь глубины сюжета. Выплеск эмоций на холст помог ей выбраться из депрессии. Во время писания картин она принадлежала самой себе, ее ничто не раздражало, она ни на что не отвлекалась. Этот процесс затягивал, как водоворот. Она наконец-то выпустила на волю настоящее творчество, что долгие годы дремало в ее душе. Энергия, которая копилась, пошла по нужному руслу.
После трагедии на Ключевской сопке Настя погрузилась в молчание. Ей не хотелось ни с кем общаться. Она уволилась с работы и начала заниматься творчеством дома, превратив комнату в мастерскую. Купила холсты, краски. И на основе сделанных на Камчатке скетчей рисовала пейзажи дикой природы. Нашлось здесь место и для картины с двумя влюблёнными.
За работой она часто вспоминала, как мать, встретив ее в аэропорту, рыдала и обнимала крепко-крепко. А она будто внутренне окоченела, была в глубочайшем потрясении. Но именно такие события становятся толчком в создании гениальных произведений искусства. И Настя начала творить.
Мама приоткрыла дверь в комнату, в нос ударил запах скипидара и красок. Она поспешила зайти и сразу направилась к форточке.
— Вонища какая! Не забывай проветривать! Голова заболит!
Настя молча продолжала рисовать, не обращая внимания на ворчание.
— Я принесла тебе хорошую новость! — мама ликовала. — Даже две!
Настя смешивала краски и слушала ее. Мать привыкла к ее поведению и не давила на неё, давала ей возможность восстановиться.
— Твои работы предложили выставить в галерее. Сначала здесь, в Новосибирске, а потом — в Москве. Представляешь? — мама радостно всплеснула руками и положила ладони на щёки. — Будем участвовать?
Настя молча кивнула.
— Тогда пойду договариваться с транспортной компанией о перевозке картин.
Мама вышла из комнаты. Она была администратором и представителем дочери. Когда Настя из своей комнаты сделала мастерскую, выбросив всю мебель и закупив мольберт, кисти и краски, мать поняла, что это надолго, что настрой у дочери серьёзный. События, произошедшие с ней, поменяли ее мировоззрение. Мать подумала, пусть лучше рисует, чем будет заниматься чем-то, что разрушало бы ее. Поддержала и начала вести за неё странички в соцсетях, выставляя готовые работы и процессы создания полотен. Спустя полгода ее творчество заметили.
Мать печатала электронное письмо с согласием участия в выставках.
***
В отреставрированной галерее на Солянке было людно. В ресепшн-зале гостей встречали бокалы с игристым и шоколад в золотистых обертках, в основном помещении посетители знакомились с экспонирующимися работами многообещающей художницы.
Сегодня она встречала гостей в черном платье в пол, чтобы выделяться на фоне белых стен и сине-зеленых оттенков картин. Сердце пока не отпустило Сашку, весь ее гардероб был темным. Цвет платья подчёркивал золото волос, убранных в прическу сложного плетения.
Она посматривала на часы — официальное открытие выставки должно было вот-вот начаться. Нервозность заставляла пальцы рук сплетаться и сжимать друг друга до белых пятен. Мама подошла и погладила по спине.
— Через десять минут будем начинать, — шепнула она ей на ухо.
Настя рассматривала гостей и пыталась отгадать по выражению лиц — нравятся ли им ее картины. Зерно сомнения оставалось внутри нее. Но в то же время оно помогало юной художнице держать баланс и не впадать в самолюбование и безграничную гордыню.
К Насте подвезли на инвалидной коляске изысканно одетую женщину, она излучила доброжелательность и интеллигентность. Ее сопровождали женщина в белом брючном костюме, похожем на медицинский, и молодая высокая девушка с темными волосами.
— Здравствуйте, меня зовут Зоя Дмитриевна, — она протянула Насте теплую руку, художница ответила рукопожатием. — Я — мама Егора, он был с вами в туристической группе. Полгода назад МЧС направили мне списки, чтобы я проверила данные — был ли там мой сын. К сожалению, был. Видела и вашу фамилию. Неделю назад приятно была удивлена, встретив ее снова, теперь уже в позитивном контексте — на рекламном буклете выставки.
— Ваш сын и его девушка были замечательными людьми, мы очень много болтали в поездке, нашли общую тему для обсуждения: творчество, художники; очень подружились.
— Егор обожал картины и музыку! Я с детства его приобщала к миру прекрасного. Знаете, дитя, как сундучок, что в него с детства заложишь, то потом достанется и тебе, и людям. И Катерина была добрая девочка, ее братья и мать очень тяжело перенесли утрату. Наверное, как и все родственники погибших. Я тоже совершенно не могу спать. Постоянно думаю, почему так произошло. Спасает только музыка, она врачует мою израненную душу. Да… — она ненадолго задумалась. — …А это, кстати, сестра Павлика — Маша.
Она скромно кивнула, и Настя ей ответила тем же.
— Соболезную, — сказала художница. — Павел любя отзывался о вас, было заметно, что вы ему очень дороги.
— У нас были доверительные отношения, — коротко ответила сестра.
